Пресс-релиз по делу о проверке конституционности подпункта 9 пункта 21 Положения о минимальных требованиях к порядку предоставления финансовых услуг и рассмотрения обращений потребителей, утвержденного постановлением Правления Национального банка Кыргызской Республики от 24 июня 2015 года № 35/10 в связи с обращением Турдубекова У.Б.

Конституционная палата 30 октября 2019 года рассмотрела дело о проверке конституционности подпункта 9 пункта 21 Положения о минимальных требованиях к порядку предоставления финансовых услуг и рассмотрения обращений потребителей, утвержденного постановлением Правления Национального банка Кыргызской Республики от 24 июня 2015 года № 35/10 и признала оспариваемые нормы не противоречащими Конституции.

 

Конституционная палата в своем решении отметила, что стороны спора, заключая соглашение о его передаче на рассмотрение третейского суда в виде арбитражной (третейской) оговорки, и реализуя, тем самым, свое право на свободу договора, не прибегая к рассмотрению дела государственным судом, вправе разрешить спор путем третейского разбирательства. Такой отказ от права на рассмотрение дела третейским судом не нарушает конституционное право каждого на судебную защиту при условии, что он совершается без принуждения. Третейские суды, имея конституционно-правовой статус как образования, способствующие разрешению споров, вытекающих из гражданских правоотношений, могут рассматривать споры по соглашению сторон только в случае, если круг таких дел не имеет законодательного запрета на рассмотрение их третейскими судами.

 

Так, согласно части 4 статьи 335 Гражданского кодекса Кыргызской Республики и части 1 статьи 62 Закона Кыргызской Республики «О залоге» обращение взыскания на заложенное имущество производится во внесудебном и судебном порядке. Взыскание на предмет залога может быть обращено только по решению суда в случае, если заложенное имущество отнесено в установленном законодательством порядке к имуществу, имеющему историческую, художественную или иную культурную ценность для общества, а также, если предметом залога является единственное жилое помещение, принадлежащее на праве собственности физическому лицу на момент взыскания.

 

Использование внесудебного порядка, с одной стороны, оправданное исключение из общих правил судебной защиты, способствующее упрощению и ускорению процедуры защиты интересов залогодержателя и минимизации возможных судебных расходов, но с другой стороны, по мнению законодателя, залогодатель лишается возможности использования комплекса мер по охране его прав и законных интересов, которые могут быть реализованы только судом.

 

Таким образом, законодатель, устанавливая исключительно судебный порядок обращения взыскания на указанные предметы залога, исходит из их особой социальной значимости, тем самым, исключая возможность разрешения таких вопросов во внесудебном порядке.

 

Установление законодателем только судебного порядка обращения взыскания на заложенное жилое помещение, являющееся для гражданина единственным для проживания, предполагает повышенную охрану прав членов семьи собственника, носит не только экономический характер, а еще и обусловлено социальной значимостью указанного предмета залога. В этой связи, преследуя цели правового социального государства, с учетом свойств предмета залога, государство, вправе установить специальную подсудность вопросов и споров, вытекающих из договорных отношений.

 

Оспариваемое нормативное положение, адресованное коммерческим банкам и иным юридическим лицам, поднадзорным Национальному банку Кыргызской Республики, предусматривает запрет на включение арбитражной (третейской) оговорки в договоры и соглашения об обращении взыскания на предмет залога.

 

Формулировка оспариваемой нормы, предусматривающей такой запрет не выходит за рамки предмета регулирования части 4 статьи 335 Гражданского кодекса Кыргызской Республики и части 1 статьи 62 Закона Кыргызская Республика «О залоге». В силу указанных норм вопросы обращения взыскания на определенные предметы залога законодателем отнесены исключительно к ведению судов, правомочных отправлять правосудие, тем самым, исключены все формы внесудебного разрешения этих вопросов, в том числе, посредством третейского суда.

 

Таким образом, данный запрет о включении арбитражной оговорки не может рассматриваться как превышение полномочий Национальным банком Кыргызской Республики, как нормотворческого органа, так как не содержит положений ограничительного характера и принято в реализацию вышеуказанных норм Гражданского кодекса Кыргызской Республики и Закона Кыргызской Республики «О залоге» и не нарушает требований части 2 статьи 20 Конституции Кыргызской Республики.